Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[белик]

Существует,потому что целей у любви много,нельзя узко оценивать эту субстанцию.
Мы знаем, что ничто не может исчезнуть. Если энергия существует, то она должна во что-то преобразоваться. Если лишь незначительный процент идет на создание будущего через продолжение рода, то оставшаяся часть должна идти также на создание  будущего, но другим путем... Мы говорим, что лишь ничтожная часть энергии любви переходит в потомство, огромная часть расходуется отцами и матерями, так сказать, на их личные эмоции. Но это также является необходимым. Только благодаря этим, на первый взгляд, побочным результатам любви, только благодаря этой буре эмоций, чувств, желаний, мыслей, мечтаний, внутреннего созидания, только благодаря красоте, которую она создает, любовь может выполнять свое прямое назначение. Цель любви – пробуждение души, но для достижения этой цели пламя любви должно гореть в высшей степени ясно и интенсивно. Это возможно только тогда, когда нет ложных взглядов на объект любви, и только для тех, кто не безнадежно погружен в материальность.

Любовь – Великое Сито. У Природы есть много способов «отсеивания», и любовь является одним из главных [способов]. Те, кто способен чувствовать то, чего нет, идут в одном направлении, а те, кто неискусен в этом, кто знает лишь действительность –  в другом. В любви яснее, чем где бы то ни было, проявляются различия между двумя основными типами людей высшего и низшего рода – «зерна» и «плевелы» человечества». Успенский.

[гармония]

то не продолжали бы нести внутри то же прежнее помешательство на деньгах,

Мастера не против материального благосостояния. Наоборот, "за".
Здесь речь идет о бездумных "достижениях". То есть - денег ради денег, постов ради престижа.
Если ты не знаешь, зачем тебе еще один миллиард, то зачем убивать жизнь на его получение?

Норзе Я ЗНАЮ! ЗНАЮ

[Веселина]

белик, все дело в понятиях: любовь человеческая (которая всегда обусловлена) и любовь безусловная. Человеческая любовь - это страсть. Вот у вас с Норзе и непонятки.

[Норзе]

Существует,потому что целей у любви...

А осознанность чем-то от сознания отличается?

[Норзе]

Норзе Я ЗНАЮ! ЗНАЮ

И можешь по пунктам расписать на что тебе именно миллиард?

[Потап]

Белик, ты же полностью доказала, что говорит Норзе

[белик]

Потап,я и не собиралась опровергать,слова Норзе.Веселина зрит в корень,я как раз о человеческой любви и говорила,о ее этапах,так как мы все человеке и живем на земле.Но есественно стремимся к безусловной любви,но это этолон,а мы люди!!!!!!!!!

[Веселина]

А осознанность чем-то от сознания отличается?

Осознанность это симбиоз сознания и разума.

[Веселина]

Осознанная жизнь дается с трудом, но я взяла за правило хвалить себя за каждый миллиметр на этом пути. Ни одного дня без осознанности - отлично. Большая часть дня с осознанностью - замечательно.
Пусть я ползу, но ползу вперед, а значит ДОПОЛЗУ!

[Angelito]

Веселиночка твои милиметры, это для меня целый километр.

[Норзе]

А осознанность чем-то от сознания отличается?

Осознанность это симбиоз сознания и разума.

Я почему спросил про осознанность и сознание? В связи вот с этим:

...целей у любви много,нельзя узко оценивать эту субстанцию.
...только благодаря этой буре эмоций, чувств, желаний, мыслей, мечтаний, внутреннего созидания, только благодаря красоте, которую она создает, любовь может выполнять свое прямое назначение.

Хотелось уточнить, что за цели (которых много) у любви и как увязать бурю эмоций с осознанностью. Но для начала лучше определиться, что есть сознание и какова связь между ним, осознанностью, любовью и целями, которые перед ней стоят (если таковые вообще имеются).

[белик]

Осознанность-это бодрствование. 

[Норзе]

Осознанность-это бодрствование

Хи-хи. Болельщики на футболе, вроде не спят..., но, вот, в осознанности ли они? Очень сомневаюсь.
Или "бодрствование" чего именно?

[белик]

Норзе,да все ты понял- .

[белик]

"Существует традиционная доктрина, обычно ассоциирующаяся с религией, но время от времени захватывающая большую литературу, что наше сегодняшнее пробужденное состояние вовсе не является пробужденным. Оно конечно же  не является ни ночным сном, ни обычным сомнамбулизмом или хождением во сне; но оно, как говорит традиция,  является особой формой сна, сопоставимой с гипнотическим трансом, в котором, однако, вместо гипнотизера существует внушение или самовнушение. Сначала, с момента рождения и раньше, мы находимся под внушением, что мы не пробуждены полностью; везде нашему сознанию внушается, что мы должны видеть грезы об этом мире, как наши родители и друзья. Маленькие дети, как известно, сначала с трудом отличают эти фантазии, то есть их прочие дневные грезы и грезы, в которых живут их родители. Позднее, в детстве, когда наступает настоящее внушение, самовнушение держит нас в этом состоянии более или менее постоянно. Наши друзья, соседи и все объекты, постигаемые нами, действуют как наркотики и внушение грез. Мы больше не протираем наши глаза, как в детстве, сомневаясь в реальности этого мира. Мы полностью убеждены не только в том, что он реален, но что другой данности не существует. Мы спим, но в убежденности, что пробуждены. Но как мы можем убедить себя, что мы действительно пребываем в некой форме сна, если, как нам кажется, мы на самом деле бодрствуем? Через сравнение двух основных состояний сознания, известных нам, и наблюдая их поразительно схожие черты. Что, к примеру, является главными чертами нашего обычного сна, узнаваемыми среди всех грез, которые мы можем вспомнить? Сон случается, то есть мы и не инициируем его умышленно, и не создаем его образы и события. И в этом отношении он походит на бодрствование, в котором мы не предопределяем наш опыт, мы не создаем и не изобретаем образы и события, которые встречаем изо дня в день.

Другой общий элемент нашего сна и бодрствующего принципа – это непостоянство нашего поведения. Мы иногда ужасаемся, иногда радуемся, что напоминает, как мы ведем себя в ситуации сна. Правда в том, что каким бы ни был наш образ действий, унизительным или льстящим нашей гордости, мы не можем создать его иным образом. Наши тревоги или удовольствия – это единственное, что сообщает нам о предположительном открытии наших бессознательных «я». Но как, в конце концов, эти обстоятельства отличаются от обстоятельств наших грез наяву? В грезах наяву мы также высекаем жалкие или достойные образы не по определенному замыслу, но как получится; и наши сожаления или удовлетворения равно случайны в действии определенного  эпизода на нашу гордыню. Но можем ли мы искренне сказать заранее, что, что бы ни случилось, мы поведем себя так-то и так-то, а не по-другому? Не подвержены ли мы внушению момента и вынуждены быть унесенными прочь от собственных решений гневом, алчностью, воодушевлением? Точно как во сне, наше бодрствование всегда удивляет нас, и мы постоянно поступаем так, как и не представляли, что можем себя вести. Также можем ли мы, оглядываясь назад, искренне сказать, что были способны действовать лучше или хуже во вчерашней ситуации? Если бы это повторялось точно, мы, несомненно, могли бы. Но если взять все так, как это было, с теми нами, какими мы были тогда, то не возникнет много отличий от какого-нибудь ночного сна, испытанного нами.Могут возникнуть опасения, что есть что-то болезненное в вышеупомянутых размышлениях и что усилие увидеть наше бодрствование как только особую форму сна должно ослабить важность сна для нас и нашу – для него. Но такое отношение к возможному и вероятному факту само по себе является патологически неуверенным. Правда, что, как и в ночных снах, первый симптом пробуждения – подозрения, что человек спит, а первый симптом пробуждения из бодрствующего состояния (второе пробуждение в религии) – подозрение, что наше теперешнее бодрствующее состояние подобно сну. Осознавать, что мы спим, – значит, быть в направлении пробуждения и осознавать, что мы лишь частично бодрствуем – первое условие становления и сотворения себя более пробужденными. " (Гурджиев Г.И.).Тоько не говори,что я цитирую чужие мысли,просто Великие люди,достойны,что бы их цитировали.