Печать

Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.
1 час 1 день 1 неделя 1 месяц Навсегда

[Belleza]

Cсылка для скачивания

За любой школой всегда стоит личность, ёё создавшая.

Автор школы, Натали Дроэн – француженка русского происхождения. Родители ее из старинных русских, литовских и украинских родов: отец из Трубецких, мать – из Антоновичей. Во время революции отец и мать Натали покинули Киев, прошли трагический путь эмиграции. Натали парижанка с третьего года рождения. Она приняла крещение от одного из светочей православной мысли священника Сергия Булгакова. С 13 лет занимается в классических балетных школах, изучает современный балет и разнообразные системы подхода к телу.

С 1950г. Натали ведет авторскую школу в Париже и на сегодняшний день имеет уникальный более чем 50-летний опыт индивидуальной и групповой работы с проблемами душ и телес человеческих.

Ее подход универсален тем, что основан на христианской традиции, на представлении о теле как Храме, физическом аспекте образа Божьего. Для Натали Дроэн формулировка «Тело – храм Духа» не богословская отвлеченность, а руководство к действию.

«Ни религия, ни наука, ни медицина не могли объяснить мне конкретно, что происходит в этом чуде, в этом храме - человеческом теле, - говорит Натали. - Из этого выросло понимание, что нынешний век требует нового знания, новой науки, рассматривающей человека в совокупности его физических и духовных проявлений. Я называю это знание метафизиологией».

Мастер Натали Дроэн сама является ярким результатом своей школы: в 80 лет она легка, стройна, изящна, ее тело имеет идеальные формы и фигуру 25-летней женщины. И сегодня она по-прежнему продолжает вести свою школу в Париже. При этом поражает не только совершенство ее тела, но также то, что в столь почтенном возрасте она практически не устает. И лишь со временем приходит понимание, что за внешней красотой и легкостью стоят очень сильный внутренний стержень, требовательность к себе и высокие качества души – принятие, любовь к жизни и людям, трудолюбие, вера, целеустремленность.

В библейском мифе человек, «созданный по образу Божьему», живет в тесном единстве с Творцом, он призван дойти до Подобия. Оторванный от Творца, человек крепко связан с чувственным миром, который проживает на собственном опыте, и сейчас это является для него естественным. Тесная связь со своим внутренним миром или миром духовным для него становится естественной только при восхождении к высшему плану своего бытия, в движении к Подобию. И в этом движении осознанное восхождение является решающим.

«Человек может сделать в жизни один из диаметрально противоположных выборов. Выбор, в соответствии с которым тело либо проживается – и тогда оно является «подобием тела божественного», либо содержится, отождествляясь с внешней банальностью». (Анник де Сузнель “Символизм человеческого тела”).

Одни «являются телами», другие «имеют тело» - так блестяще сказал об этом профессор К.фон Дюркгейм. По этому поводу Натали Дроэн говорит: «Правильно сказать не что есть тело, а кто есть тело».

Наша жизнь характеризуется высоким уровнем стрессов и ограниченной подвижностью людей. Наблюдается повсеместный рост заболеваемости, нарушение осанки, ригидность суставов, уплощенность и неразвитость грудной клетки, неустойчивая походка. И все это – норма существующей реальности, телесное несоответствие и безграмотность стали привычными для большинства людей. Сегодня практически невозможно встретить зрелого человека без проблем с осанкой. Особую тревогу вызывает ухудшение психологического состояния и осанки у детей и юношества.

Школа «Сакральная архитектура тела» учит тому, что в любом возрасте многое можно исправить в теле, нормализовать обменные процессы, поставить на свое природное место - смещенные позвонки, деформированные суставы, опущенные органы - возрождая чувствительность и природную грацию, изучая многогранность своей природы и осознанно выстраивая тело.

«Сакральная архитектура тела» - работа с сознанием через движение и дыхание; не просто школа движения, а целая жизненная философия. Ее суть в том, что здоровье – это радостное, творческое, свободное течение жизни, и возраст – от слова «возрастать», восходить в Духе, и жизнь – это на день больше, а не на день меньше. Молодость – не годы, а состояние души. А тело – храм, в котором мы живем, и относиться к нему следует, как к храму.

Можно говорить о психологии осанки: расправленные плечи свидетельствуют об уверенности, решительности и прямолинейности. Сутулятся те, кто часто испытывают чувство страха, подавленность. Люди прячутся в собственное тело от болезненных ударов судьбы. Когда прекрасное внутреннее состояние – сутулиться невозможно. Осанка мгновенно отражает наш внутрений настрой.

Мы молоды и здоровы настолько, насколько молод наш позвоночник, физический и духовной стержень тела.

Существует физиологически верная постановка тела, при которой все суставы на своем природном месте и свободны, но не расслаблены, а оптимально собраны, нет смещений и деформации. Особое внимание уделяется постановке и верной опоре на стопы, т.к. стопы символизируют корни дерева жизни – нашего тела, и от того, насколько сильны корни, питающие дерево, настолько сильным будет и само дерево-тело. Если неверна опора на стопу (например, плоскостопие), то страдают все выше следующие уровни суставов, и это обязательно отразится на позвоночнике.

В основе методики школы лежит дыхание телом, положенное на движение. Движения простоты и доступны для любого возраста и комплекции, они выполняются максимально медленно и свободно. При этом ученик наблюдает за напряжением, существующим в его теле, учится осознавать и освобождать его.

Движение плавно течет по телу, дыханием освобождая и расправляя проблемные зоны «мышечного панцыря». Тело ученика «течет» за ведущим, он не знает, каким будет следующее движение. Включается механизм «слушания телом». Наибольший терапевтический эффект возникает, когда ведущий движется в «потоке творчества», в состоянии поклона непрерывному рождению жизни - обновлению себя в себе, сотворению себя заново: «И каждое мгновенье рождается рожденье, и каждое мгновенье рождаюсь я». Это движение в молитвенном состоянии.

Мы движение не делаем – мы его вкушаем, внутренняя легкость является ориентиром правильности. Собственными мышцами растягивается позвоночник.. Медленное, растянутое дыхание от стоп к макушке соединяется с выстраиванием намерения: «Я расту, я совершенствуюсь, я устремляюсь к реализации того колоссального потенциала, который во мне заложен. Никто кроме меня не может это осуществить, и никто кроме меня не в силах этому помешать».

В телесно-ориентированной психотерапии прикосновение — это один из основных методов работы. В области прикоснове­ния создается зона повышенного осознанного внимания. При­косновения помогают лучше ощущать свое тело, соприкоснуть­ся с глубокими и истинными чувствами, с внутренними ресурсами здоровья и развития, к расширению возможностей телесно-чувственного осознавания себя и мира, к углублению чувства «Я».

В «Сакральной архитектуре тела» мы прикасаемся к телу внутренним взором, осознанно сопровождая плавное, медленное течение каждого движения. Школа позволяет научиться чувствовать свое тело и понять, что у нас нет контакта со многими его частями, ощутить напряжение, блокирующее как телесные движения, так и выражение чувств, возродить природную чувствительность и грацию тела, способствует интеграции тела и разума.

Цель занятий – возродить понимание человеческого тела как Храма для Духа, живущего в нем. От тела, символической внутренней земли, начинает свой рост сознание от стопы до макушки, в деянии (движении) постигая духовное предназначение всего тела и его составных частей (органов) благодаря синтезу различных форм исследования („чтение” своего тела).

Когда движение осознано и одухотворено, результат такого движения качественно выше. Научившись осознаванию в движении, в чувствовании своего тела и «правильности» (что значит «природности») в его постановке, мы можем этот опыт осознавания перенести в события своей жизни.

«В те моменты, когда осознавание соединяется с чувствами, ощущениями, движением и мышлением – человек делает открытия, изобретает, творит и «знает». Он постигает, что мир един, и что в этом единстве он не один» (Моше Фельденкрайз).

Школа Натали Дроэн - это методика единения духа, души и тела через осознанное движение. Не нужно предельных напряжений - нужны оптимальные, собранность собора-тела. Тогда включается музыка в теле, течет-переливается каждая мышца, сустав, каждое движение, гармонизируется внутреннее состояние.

[Belleza]

А Натали впервые оказалась в России в 1961-ом году. Господь даровал ей такую возможность через пять месяцев после рождения Никиты. В Москве открывалась большая французская выставка, на которой представляли свою продукцию многие известные фирмы, в том числе Модный дом DIOR демонстрировал свои знаменитые духи и аксессуары. Им нужен был переводчик, и Натали легко прошла конкурс: ее русский оказался великолепным.
Дорогую одежду от кутюр она никогда не носила и к ней не стремилась. Когда была молоденькой, она, конечно, обращала внимание на то, как одета. Однако думать не только о том, что надеть, сколько о том, как содержать себя в порядке, как человека своего рода и породы – этому тоже учила ее мама и, прежде всего, своим примером. Всех детей она одевала так, как будто они были герои из сказки. Маме помогали богатые подруги, которые дарили ей великолепную детскую одежду, но многие наряды она шила сама. В летний лагерь дочери ко дню рождения однажды прислала чудесное платье, которое связала крючком. Она же и вышивала, всегда старалась, чтобы дети выглядели как можно опрятней – просто и красиво.
Мама сохраняла лицо, несмотря ни на какие трудности. Жила без лишней копейки, но доставала нитки и по ночам шила. Считала: пусть будет мало, но по-настоящему на месте – красиво, и в дочери это осталось. Для Натали одеваться – это всегда на себя по-особому взглянуть и в каком-то смысле тоже «подойти к себе». Не просто натянуть на себя джинсы – и вперед. «Одень свой внутренний храм как следует, – наставляет Натали теперь уже своих внучек, – одежда должна быть не все равно какая, чтобы было видно, что ты не из помоек вытащена».
Одеяние пусть будет скромное, но достойное, и в этом смысле одежда для нее, конечно, имеет значение: крой платья, его линии ее как бы предохраняют. Потом такая «охрана» обрела продолжение в движении, во внутренней телесности. Именно тело-храм – наш кутюр по Господней выкройке, говорит Натали, и потому, что бы она на себя ни надела, на ней все выглядит великолепно. Не удивительно, что после успешного экзамена статную Натали пригласили в Модный дом DIOR. Она оставила маленького Никиту на руках у мамы и уехала почти на четыре месяца в Москву.
Ее первые впечатления были очень тяжелыми. Уже в иллюминатор самолета она увидела какую-то немощную природу, осиротевшую, грязную, о которой никто не заботился, не любил. Когда вы едете на машине по Франции, то видите, как заботливо возделывается земля, как сохраняются дома и усадьбы, как все сияет чистотой и радует глаз по всей территории, где кругом красота, и, казалось бы, рай на земле. И это, безусловно, заслуга людей, результат труда многих поколений, каждое из которых заботливо приумножает эту красоту.
А тут она увидела плачевную картину: запустение, грязь, как можно жить в таком уродливом беспорядке? – страдала Натали. Хилый лес, жалкие покосившиеся избушки – но ей все равно хотелось русскую женщину, обитавшую в кривобоких домушках, обнять и поцеловать. Заброшенность и слезы, ощущение такой безнадежности, как будто у народа отняли последние силы, лишили дыхания, и люди, привыкнув к мизеру во всем, в отчаянье или же просто по привычке устало доживают свой век. И вдруг посланцы из Франции открыли чудеса красоты и роскоши, каких прежде здесь никто не видел! -вспоминает свои первые впечатления Натали.
Выставка действительно стоила восторгов, но Натали думала: как это неуместно, зачем недоступными миражами зря людей тревожить, врываясь в их безысходность? В Москву тогда приехали 170 французских переводчиков, в основном это были сохранившие русский язык дети первой волны эмигрантов, и каждый работал со своей фирмой. Экспозиция из девяти блестящих павильонов разместилась в парке Сокольники, а члены делегации жили в гостинице «Юность».
Все павильоны доставили прямо из Франции и уже на выставке завершали сборку и оформление. Эту работу поручили французским рабочим-коммунистам. Они возвели всю постройку из огромных стеклянных кубов, и надо было подсоединить их к городской инфраструктуре – подвести воду, газ, электричество... Но от советских руководителей нельзя было ничего добиться, началась волокита, неразбериха, было невозможно понять, кто и за что отвечает. Кроме того, у советских рабочих не оказалось ни гвоздей, ни досок, ни веревок – ничего, как говорит Натали, «ни единой шпильки в пустых руках».
Принимающей стороне все время чего-то не хватало – знаний, техники, работоспособности, ответственности, воспитания, наконец.
Чуть не сорвали дату открытия выставки. И на торжественной церемонии произошло непредвиденное: в присутствии всех руководителей представитель французских рабочих разорвал свой партийный билет – компартии Франции! – и бросил его под ноги организаторам. Это был настоящий скандал!
Однако сама выставка пользовалась у москвичей большим успехом, в каком-то смысле даже ажиотажным, так много людей стремилось ее посетить. Каждый день колоссальный поток посетителей – до 10 000 человек. В стране уже вышел солженицынский «Один день Ивана Денисовича», людям стало легче дышать, хотелось открыть для себя новый мир, полный свободы, радости и красоты. Но однажды поток посетителей уменьшился чуть не втрое. Оказалось, из-за скандала билеты продавать перестали, а распределяли по разнарядке по заводам и фабрикам. Остальные москвичи в Сокольники попасть уже не могли, поэтому с раннего утра толпы людей дежурили у входа: а вдруг повезет?
Французы старались по возможности желающих пропускать, отдавали им свои входные карточки. Рядом с Натали работал Кирилл Ельчанинов – с ним они когда-то были в христианских студенческих лагерях. Сын известного священника, он со временем возглавил движение РСХД, а потом организовал «самиздат» и стал поставлять в Советский Союз (разумеется, подпольно) запрещенную литературу, в первую очередь, богословскую. Каждое утро он аккуратно расставлял на выставочных полках книги по истории, философии, христианству, и их тут же разбирали. Он того только и ждал и сразу выставлял новые экземпляры. Вскоре ему запретили даже въезд в Советский Союз. «Он был нашим кумиром и духовным спасителем», – скажет позднее о нем философ и богослов Татьяна Горичева, с которой Натали познакомится уже в конце 80-х.
Однажды она приметила в толпе женщину, которая почему-то ей приглянулась больше других. Они познакомились, стали вместе ходить по всем театрам, в знаменитую «Таганку», «Современник», театр имени Станиславского, где в то время шли яркие смелые спектакли. Натали вспоминает один из них – «Павшие и живые», и сегодня сама себя спрашивает: кто в России на самом деле жив?
Еще она вспоминает, как в антрактах покупала в буфете тогдашнюю редкость даже для москвичей – шоколадные конфеты
«Грильяж», по рублю за штуку, и сегодня это единственные российские конфеты, которые она любит, хотя «Грильяж» в стране уже давно не дефицит, а вот понимания настоящей свободы как не было, так и нет.
В середине 60-х новые московские спектакли действительно гремели по всей России, будоражили общественную жизнь, обличали равнодушие и покорность тирании, призывали к гражданской активности, будили надежду. Достать билеты на любой из них было большой радостью и удачей, люди ночами стояли у театральных касс. Но в обыденной жизни они по-прежнему тосковали, в том числе и по красоте, которой тоже были лишены.
Каждый день на эстраде в Сокольниках шли показы моделей фирмы DIOR, и женщины ахали. Натали хотелось оставить им весь свой гардероб, и она дарила посетителям выставки все, что могла. И все же ее первые впечатления о России были не только огорчительными. Главное – ей самой не хотелось огорчать людей, а она их невольно расстараивала даже тем, как была одета, что и как говорила, она ведь чувствовала себя свободной, поскольку жила в свободной стране. Одна посетительница даже поблагодарила ее за прекрасный русский язык и вздохнула: – у нас так мелодично уже давно не говорят.
Диктатура и страх изменили не только поведение людей, но даже их голос и речь. Эталоном стали металлические голоса советских дикторов – беспристрастные, лицемерные, псевдопафосные. Натали эту неестественность, неблагозвучность, независимо от содержания, сразу слышала. Как только раздавалось в динамике: «Говорит и показывает Москва», она сразу выключала радио. Могла определить разницу во всем. «Диор» – это, простите меня, не «Красная Москва» и в газетную бумагу не заворачивается», – усмехалась в душе Натали, –когда ей показывали самую знаменитую советскую парфюмерную фабрику.
Она ужаснулась всему, что увидела. До поездки Натали, конечно, подробно познакомилась с тем, как рождаются духи от «DIOR», что и производством-то не назовешь, скорее таинством или искусством. Она увидела настоящую технологическую культуру, которая созидается с дыханием природы, чтобы ни в коей мере не потерять, не нарушить естественную гармонию ароматов.
В дизайне флаконов и упаковок тоже проявляется искусство, которое накапливалось веками. А для «Красной Москвы» количество выпускаемой продукции было явно важнее ее качества, масштабы объемов задавили всякое творчество. Гордились, как на каком-нибудь пивоваренном заводе, производством сотен тысяч литров продукции в день, и бутылочки были упакованы чуть не в примитивный картон?! Натали, едва сдержав свое недоумение, вежливо поблагодарила работников фабрики за экскурсию.
Посетители выставки ходили за ней, как и за другими французами, по пятам. Среди них оказывались люди просто замечательные. Она до сих пор вспоминает Юрия Красовского из Ленинграда – искусствовед, исключительно тонкий знаток культуры Франции, он к тому же великолепно говорил по-французски: «Я даже приняла его за француза, и слегка одернула: мол, пришел не во время, когда я так занята, просить образцы духов для своей матери, но все же пообещала: дам вам все, что нужно, только после службы, вы же француз!»
– Да что вы, я из Ленинграда и приехал сюда на один день, а культуру Франции знаю только по ее музейным каталогам, – ответил он.
Натали была потрясена тем, как интеллигентно и образно он говорил по-французски, тем, что он в сто раз лучше ее знал, где и в каких залах висят шедевры, выставленные в Лувре. Она попросила его поклониться матери, которая так воспитала своего сына, и добавила: непременно приеду и сама ей поклонюсь, как только сумею еще раз приехать в Россию. И она это сделала через несколько лет, когда буквально на несколько часов вырвалась из Москвы в Ленинград. Натали тогда работала переводчиком у французского министра транспорта и ускользнула в Ленинград на единственный свободный день, хоть и была совсем больна...
Своей маме в Париже она не рассказывала ни о чем, что могло бы ее огорчить, потому что для Ольги Оттовны Россия оставалась горизонтом молодой светлой жизни, красивой и обстоятельной. У них в в доме в Орле царил дух высокой культуры, глубокого образования, хотя дом содержался в строгости, и во всем требовался безукоризненный порядок.
Но именно такое воспитание определило судьбу матери, и Натали всегда была благодарна ей за то, что в свое время она не поддалась на пропаганду и не попыталась вернуться. Свой родной язык мама тоже не забывала, любила родину, отечество, которое помнила другим. И со своими внуками говорила только по-русски. Сказки читала им гоже по-русски, хотя запас слов постепенно сокращался, поскольку не было общения с русскими. Это была для нее великая драма, но мама умела держаться. Как-то раз, увидев ее в церкви, Натали вдруг поняла, что мама не у себя дома, что она одинока и от потери родины очень страдает.

[Belleza]

Но то, что Натали увидела за фасадом советской страны, она назвала истинным распятием России. И люди там жили в настоящем потопе, не осознавая глубины своего падения, ибо они утратили реальное созидание. Оттого поруганной оказалась и сама твердь, земля, на которой воцарилось безбожие. Натали было нестерпимо больно видеть такую разруху, но еще больнее то, что люди, оторванные от законов бытия, истинную причину своего страдания не осознавали. Это даже не быт, а трясина, из которой человека не вытащить, пока он затянут в омут безбожия. Натали как будто сама пережила эту боль распятой Руси, изуродованной безбожием.
С тех пор она нисколько не сомневалась в том, что коммунизм – фундаментальное зло, дьявольское иго: заменить Господа человеком, воцарить тиранию и беспощадно уничтожать всех, кто с ней не согласен?! Но подравнять людей под один гребешок не позволяет реальность своим онтологическим законом. Этого нет в природе – нельзя слона приравнять к лягушке. Но откуда советским людям было знать библейские откровения?! Так что первая встреча с родиной родителей ранила сердце Натали болью за миллионы людей, лишенных своих христианских корней.
Она ужаснулась и тому, что когда-то именно Франция породила «моду на революции», от нее пошли волны крови, жестокости и иллюзий о всеобщей человеческой справедливости, стремление всех уравнять. Но во Франции при этом не отказались от христианских корней, хотя здесь тоже было много гонений, смуты в умах и преследований – бесконечных, жестоких, смертельных. Однако страна не отвернулась всецело от Бога, как это случилось в России. Конечно, не по доброй воле людей, а по жестокому принуждению, которое было истинно дьявольским, ужасается Натали.
– Но как же Господь позволил такое поругание Святой Руси? – спрашиваю ее.
– Не Господь позволил, а народ согнулся, не встал. Дьявольская сила существует и решила перебороть Дух Святой там, где он был очень крепким и сильным. Стали убивать не только священников, но миллионы верующих людей.
Пожалуйста, остановим сейчас наши рассуждения, взывает Натали, встанем, наконец, содрогнемся перед распятием тех миллионов лиц, которые до сих пор страной не оплаканы, за гибель которых никто не принес покаяния!
И все-таки Господь на этом пепле, развале, распятии в полном смысле этого слова сохранил женщину, уверена Натали, пусть и униженную, и сброшенную со своего пьедестала под мужской дьявольский сапог. Поэтому ее так интересует русская женщина и так хочется помочь ей вернуться к ее истинным корням – к пророчеству, древу-жизни, дыханию, движению высшего онтологического порядка. Не приземленного и губительного быта, но реального космического бытия. Оно призывает нас к чистоплотности по Господней выкройке, а не по нашей звериной бездарности, когда мы сами отказываемся от истинного дара жизни.
Психологи и философы и сегодня еще дискутируют: человек происходит от Добра или от Зла? Натали не устает повторять, что он происходит от Господнего желания, где зла не существует. Господь есть Любовь и зла не сотворил. Непослушание человека породило ревность и безразличие к Творцу, и от этого пошло зло на земле. Господь даровал человеку свободу – с Ним жить или без Него. И в этой свободе выбора – высшая Господняя мудрость. Не случайно раньше во Франции, как и в России, первые школы, как и больницы, открывались при церкви, и первыми учителями были священники – учителя Закона Божьего, и первые сестры милосердия работали с примерным послушанием, призывая сердцем милость в помощь человеку.
Непослушание – не бытовое, а высшее – в корне меняет судьбу, и Натали, как и многие, убеждалась в этом не раз. Какое-то особо изощренное искушение – согласиться или нет с тем, чтобы жить под Господней опекой. Если человек живет по высшему установлению, то от законов бытия строится и его жизнь, и его быт. Коммунисты этот высший порядок попытались уничтожить, священников расстреляли, храмы разрушили, чтобы традиции и след простыл. Но он «простыть» не может...
Настоящая Сила и Слава никогда не в наших руках. И уже не церковь, а то, что осталось от нее, подчинилось новому строю. Как только Господа отстраняют, человеческий порядок нарушается, в нем уже нет Силы, и не может быть Славы, а есть геноцид. Всемирный холокост, как говорит Натали, и он доказал свою смертоносность! Вот почему безбожие – самое разлагающее уродство, которое завоевывает человека по его же собственной воле. Это ей ясно и без высоких рассуждений богословов.
И когда Натали видит в русской церкви согбенных, раздавленных судьбой стариков, то ей кажется, что они – святые, ибо претерпели иго хуже татарского. Они для нее не старики, а старцы, которым хочется поклониться. Именно они сегодня – живое лицо России, те старцы, которые собирают всю боль своей распятой страны. Здесь уничтожено столько невинных, что погас весь народ, и в этой тьме фитильками горят святые сердца стариков, претерпевших нечеловеческие страдания. Если Русь еще существует, то только молитвами этих старцев, и если есть, на чьи головы возложить Творцу свой венец, то это их головы. Они и теперь вымаливают поколение, которое осталось без корней. Должен же кто-то молиться за род, оставшийся без высшей защиты. Но воскресение будет возможно, в первую очередь, через женщину, не сомневается Натали, хотя пока женщины в своем распятии молчат...
А ведь каждая женщина сердцем богата, и она сама создает в миру свой монастырь. Мужчины без Господнего чина погубили народ и свой род в «подравнимости безбожия». И вот женщина, мечтает Натали, призвана дать рождение именно новому человеку, родить новое поколение мужей, чтобы любовь к новому мужу у нее не остывала, и чтобы он жене своей кланялся, ее почитал, мог и руку поцеловать, и букет роз подарить не только на 8-ое марта. Тогда он уже сумеет подойти к ней, как к невесте, посланной и избранной им, как к чаше Господней любви.

[Belleza]

Молитва – всегда живое реальное действие, убеждена Натали, присутствие Господнее в жизни. Тогда женщина может себе помочь, облегчить, обустроить даже самый тяжелый свой быт. Пока же она совершенно не на своем месте, сама с собой не знакома, если нет у нее «питания от корней». У нее может быть ученое звание, университетский диплом, но она все еще далека от самого главного в жизни познания и близко не подошла к своему «царскому статусу образа Божьего».
– А чем же вы можете помочь такой женщине?
– Скорее – не чем, а кем? Напомнить или открыть женщине завещанный ей свыше онтологическим желанием род невесты – жены – матери. Она – ствол, живой человек, и ей можно помочь возвращением к истокам, к тем корням, от которых Россия многие десятилетия была оторвана. Ей важно учиться познавать ее же традицию в Библейском Завещании и направлять свои мысли на правильную дорогу, искать ее. Где невеста для чина Господнего мужа? Я хочу поклониться ее телу как храму, но где он? Об этом я думаю постоянно. Как подойти к такой женщине – распятой и обессиленной, как мой опыт может помочь ей? Мучаюсь не сомнениями, а своей немощью, ведь во мне самой тоже легион погрешимостей, в моих порой очень резких, непромоленных словах и из-за них – неувязок в отношениях с другими людьми, даже самыми близкими, и с ними особенно...
– Вам, наверное, легче говорить с совсем молодыми девушками, еще ничего не знающими о своей онтологической истории? Читать им моральные сентенции – бесполезное дело ...
– А я сначала им улыбнусь, обниму каждую. Их всегда восхищает светлый красивый вид. Главное – показать им, что легкость ты предпочитаешь тяжести, предпочитаешь не слезы и стенания, а радость и благодарность. Я завожу с ними искренний разговор о том, в чем главное их богатство, и почему его надо беречь. Если я чем-то и могу быть им полезной, то только реальным экспериментом своей жизни – я и в 80 лет сохранила свое тело-храм живым, с влюбленностью в рост здоровья, с желанием не терять особый слух, чтобы с послушанием восходить. Жить, любить молиться, просто делать свое дело каждый день, но не по психологическим, а по онтологическим законам, которые нам завещаны.
– Вы часто говорите, что каждый из нас – недоделанное дело Господнее. Значит, его можно доделать?
–Горизонты жизни в 20, 30 лет – и так до моих 80 – это восход от одной реальности к другой, к горизонту над горизонтом. Они составляют суть «недоделанного дела» по пути вертикального со-творения самого себя. Так обосновывается вертикаль достижений, и это – наша жизнь. Если идешь по этой дороге, обусловленной корнями традиции, то поднимаешься с ее завещанием к избранному свету, к этому горизонту древа жизни, и ты призвана восходить к нему со всеми преодолениями и препятствиями. Господь дает нам Откровение своей Инкарнацией на такой горизонт правильности. Значит, ваш собственный опыт и будет доказательством того, как вы подойдете к правильности и не отступите от послушания. Вступая в свое со-творение, восходите во всем осознанно, включая телесный подход – кто нам позволил его отклонить?
– Наверное, все это не сразу и не просто воспринимали ваши ученики, как в России, так и во Франции?
– И прежде, и теперь всех женщин интересует не столько правильность движения, сколько внешняя красота и укрепление здоровья, которое, по-моему, и есть подход к корням. Однако оздоровление внешнего порядка тоже требует правильности движения и очень сосредоточенной постоянной работы. Войти в особую тему – себя познавать: одеяние своего костяка, взаимосвязей органов, их функций между собой, где не человек властвует, но он чутьем слушает и послушанием впитывает новую власть каждым вдохом.
Все это, конечно, требует времени и терпения, а моя нетерпеливость, безапелляционность всегда мне вредила, вздыхает Натали. Было время, когда вокруг нее собралось довольно много известных во Франции женщин, вполне состоятельных, которые работали в министерствах, крупных банках и были готовы ее поддержать. Но с такими женщинами нужно было проявлять особую гибкость и терпение, чтобы на занятиях они почувствовали – именно здесь ключ высшего познания для оздоровления самих себя. Нельзя было их торопить. Но тогда Натали еще не решалась подойти к ним с законами не психологическими...
– Помню, мы даже наметили, кто будет в нашей ассоциации заниматься административной частью, кто финансовой, а я буду вести занятия, – вспоминает Натали. – Эти намерения не осуществились из-за моей неспособности стать вождем людей, наделенных властью. Дополнительная работа требовала от них особого созидания, что, в конце концов, для них оказалось обременительным. Но я и сама тогда еще не родилась в смелости учить по-иному, вдохновлять их к заветным корням, по ступенькам возвышать новые знания для себя и для них...
Наши цели в глубине не совпадали, я не сумела быть терпеливой, выдержать время для их созревания на ином уровне.
Защищать женское тело, чтобы оно стало храмом по онтологическому закону, – само это дело требовало, в первую очередь, моего роста по разным горизонтам. К тому же женщины, о которых я говорю, были прекрасно защищены, их горизонты казались достигнутыми, кроме одного – их внутреннего храма. Метафизиология не могла с ними родиться, ибо у них не было глубокого библейского интереса к Господней правильности. которую я сама разыскивала. Они управляли ценностями мира материальных благ...
Некого осуждать, как только себя, заключает Натали, все претензии я предъявляю к себе, мне предстояло учиться самой выбирать правильно цель. Она осталась с той же мечтой передать свой опыт другим. Родились девочки – Диана, потом Татьяна. После возвращения из России она продолжала учить и учиться сама. Ходила то к одному мастеру, то к другому, ходила в классы, где показывали разную технику – модерн, параллельность, которой Натали училась у замечательного танцора Йозефа Русильио. Все глубже понимала сама по себе, что надо учиться не торопливо, а медленно, внимательней к внутренним связям. Подходить к себе строже, без поблажек. Глубже и тщательней, чтобы было правильнее для очищения плоти. С Господним дыханием, а не с «дельта» или «альфа-ритмом» по звериному биологическому управлению. Так она для себя открыла, что онтологические законы выше всех технических приемов. Наше дыхание – онтологическое – отличается от животного, и это надо освоить и осознать, признать и учиться истинному дыханию.

[Сашуля]

Какая интересная женщина! А талия у неё 
Беллеза спасибо за информацию. 

[Belleza]

Сашуля 

Да, у нее есть чему поучиться. Например, меня поразили ее размышления о роли женщины в семье, об отношении с мужем, с детьми. Хочется не то чтобы наизусть разучить, но потихоньку внедрять в своей жизни, насколько возможно.

[Belleza]

О физическом теле:

– Молодость, как известно, единственный недостаток, который проходит сам собой, он, как дар, пролетает, но растет ли?
– А главное, что знают молодые о той Любви, которая пишется с большой буквы? Не умеют ставить стопы на поклон, чтобы идти вперед к жизни – не к смерти, у которой свой час, и жизнь ее побеждает. Сколько гpexoв от незнания и неуважения к дарованному телу-храму, и церковь этому не уделяет внимания! – с горечью, в который раз восклицает Натали.
Так в ее женском сознании родилась «метафизиология». В Америке же свобода движения подчинена только технике, и человек, по выражению Натали, стал «вещью на потребление» этой техники. У него же цель иная – освободиться от механического подхода, иначе человек служит технике, а не «знанию о себе». Тогда он остается прилежным, но больным роботом, несмотря на все университеты и разработанные ими техники движения. Конечно, в творчестве таких мировых звезд, как Шовирэ или Наталья Макарова, великолепие техники не может не восхищать, но и им такое великолепие, по убеждению Натали, тоже дается с Божьей милостью...
Так вот: что касается движения, то в Америке профессионализм в технике движения существует как бы сам по себе, а человек – сам по себе, они словно отцепились и живут раздельно, заключает Натали. Так и церковнослужители отделяют, как правило, тело от духа и души, тогда как Господь сотворил человека как вершину рода своего в целом. И если техника совершенствуется с человеком, то он отстает от себя – это факт. Наука ищет новое, но человек не развивается с этой наукой, он как будто ей посторонний, и науку он не интересует в той же мере, в какой он и сам ею не интересуется, и Натали видит в этом грандиозный провал между бытом и бытием...
–А чем, по-вашему, отличаются «наука человека» и «наука о человеке», как вы их разделяете?
– «Наука человека» – это наука по его выбору, она исходит от его созидания. Тогда как «наука о человеке» исходит совсем не от него, она есть чудо человеческого явления на земле, хотя сам он о себе еще ничего не знает. Вспомним первое Господнее обращение к Аврааму: «Подойди к себе», ибо Мой зародыш тебя рождает. Но человек и сегодня глух к этому завещанию. Такой человек духовно стерилен, ибо не стерилен тот, кто знает о богатстве своего потенциала для развития и завещанной дороги, по которой человек идет осознанно вперед. А что впереди? Свидание с Творцом...
– Но именно этим и занимается церковь!
– Наша церковь занимается спасением души, а тело для нее как будто что-то постороннее. Главное – духовность и душа, а тело – «коробка», которая греховна, обременительна. Получается, что наука, та же медицина, прилагает больше усилий для проникновения в тайну, чем церковь интересуется телом и сотворением чуда – человека в целом. Считается, даже стыдно интересоваться его телесностью. Словно бы на земле существует тело без души, а душа без тела! Тут непреодолимый обрыв. Высокие богословы будут заниматься высоким богословием, но высоким чудом телесности они заниматься не будут. Это как бы два дела разных?! Меня это всегда поражало и поражает. Неужели тело и дух не составляют одно таинство, которое есть желание Господнего чуда – полноценное знание о человеке!
– Как вам кажется, откуда у нашей церкви такое пренебрежение к телу?
– От косности и не просвещенности. Простите, отцы церкви, я имею смелость высказать такое мнение. Церковь просто молчит, отцы церкви отстранили важнейшую тему, не зная, как открыть, пояснить, к примеру, реальность Эроса, чтобы не опустить человека образа Божьего до «зверинства», вот он и упал сегодня в ад криминальный. Что порождает все болезни между мужчиной и женщиной, между мужским и женским? Только одно – когда Эрос остается без Любви животным стерильным инстинктом. В этом зверинстве нет образа Человека. Прелюбодействие – это «плевок в полный мизер», простите за резкость. Господь создал нам тело, мы – образ Элохима в теле и ни и чем другом.
– Но в церкви говорят: оставьте ваше тело, спасайте вашу душу!
– Позвольте, каким образом? Словами? А не думаете ли вы, что именно телом я могу и должна учиться и молиться, чтобы спасать храм своей души? – с жаром доказывает Натали всем своим оппонентам. Духовенство до сих пор нам не ответило, как жену – образ Божьсй жизни – именно муж своим мужественным поведением должен «воцарять». Господь включает в тело Образ свой, как Он дал его вам, мне и любому другому человеку, и всем поколениям до нас и после нас.
Абсурд критиковать желание Господнее, и я постараюсь продвигаться и строить Его храм в себе с ношей всех предшествующих поколений, с моим возрастом, который для меня идет от слова «рост». Восходить к свиданию, положенному каждому образу Божьему. Восходить до конца времени жизни земной молитвой о милости. Не доводить себя, извините, до какого-то отброса, ибо человек себя действительно отбрасывает, когда из-за отсутствия правильного, значит строгого внимания к себе, по лени или из-за безразличия и необразованности, он постепенно становится развалиной, уродливой и больной.
И все это из-за пренебрежения или незнания о потенциале тех даров, которые составляют здоровье и нормальную жизнь от рождения. А то я буду спасать свою душу, а тело, мол, положено на смерть из-за падения, и что ж там действительно спасать?! Мы сами себе смерть продолжаем избирать, если пренебрегаем предупреждением Отца, возможностью питаться от Него: «Кто не со Мной, тот против Меня!» «Знаете ли вы, что вы храм Божий», – повторю слова апостола Павла.
–А как вы спасаете вашу душу?
– Я получила дар жизни от самого желания Господнего и молюсь его воспринять. Я буду спасать душу своим чистым чревом, хорошим поведением со своим мужем, как можно лучшим поведением со своими детьми, с окружающими людьми. Должна учиться каяться и просить истинного прощения за свое невежество по отношению к другому человеку, за недооценку его подходов, меня терзающих. За свою самомнительность и небрежение к чужому мнению, которое я в себе не ощущаю. За болезненно нервный срыв из-за постоянно нападающих на меня отрицательных сил, когда я кричу, резко отстраняю человека безо всяких объяснений. Господь же учит иному: на агрессию ответить со-творением – прощением...
– Для вас не бывает лжи во спасение?
– Ложь никогда не может быть во благо. Лучше вместо пустых дискуссий промолчать, войти в тишину покаяния, если, к примеру, пойдет спор о возможности абортов. Стыд, который нужно взять на себя, отмолить с покаянием.
Однажды мой муж и младшая дочь Татьяна приняли участие в шествии с лозунгом «Защитите наш род!» в поддержку врачей, которые отказываются делать аборты и которых за это готовы сажать в тюрьму. Люди на площади сначала стояли на коленях в молитвенном молчании, и мой муж с дочерью в их числе, а в новостях мельком сказали, что на улицах «были беспорядки». Скажите, какие беспорядки, если люди стоят на коленях?! Так вот, силами, которые мне даны, буду бороться против всего дьявольского словом, делом, помышлением.
Повторю еще раз, что ничуть не слишком много своим телом – храмом души занимаюсь. Я его выращиваю (опять от слова «расти»), его слушаю, с органами знакомлюсь, разговариваю внимательно, глубоко уважаю ту долю, которая мне подана, ибо сперва я влюблена в творение и тайну Господнюю. Телом-храмом занимаюсь в меру, оно на последнем месте, поскольку другие дела всегда поглощали главное мое внимание и требовали моих рук. Это, конечно, забота о муже, доме, детях – и уже только потом интерес к движению, к тому, как cохранить свой дух тела-храма, не забывая о великолепии его со-творения.